Приказано выжить! - Страница 130

130

Дома, на первом же совещании, рассказал обо всём увиденном на Рюгене нашим волхвам – пусть объяснят людям, да и сами в вере укрепятся. Хоть наших горожан укреплять вроде бы и не надо, но в таком деле лучше, как говорится, перебдеть. Слухи-то уже расползлись по городу, ведь никто команде не запрещал рассказывать обо всём увиденном там, на острове.

Трувор поведал о последних новостях, доставленных в моё отсутствие из Новогорода. По данным нашей разведки, вражеское войско будет идти двумя путями. Одна половина пойдёт морем, а другая – своим ходом, по земле. Пока войско будет в пути, есть смысл пощипать их и на воде, и на суше. Для этого надо будет отрядить отряды стрелков и отправить на перехват. В прямое столкновение ни в коем случае не вступать, использовать тактику наскока и мгновенного отхода. Посовещавшись с сотниками, вызвали Мстишу и Ждана, и поставили им задачу встретить новгородцев на выходе из устья Невы, и потрепать, насколько это будет возможно, пользуясь нашим преимуществом. Не давать спуску и на порогах Наровы-реки, оставив там засаду из стрелков. После нескольких залпов, по обстановке, засада должна отойти, постараться обогнать новгородцев и вернуться в крепость.

А я решил пойти с наземной группой стрелков и встретить врагов на дальних подступах к городу. И, постепенно изматывая их короткими нападениями, понизить боевой дух в войске. Ну и, само собой, его численность. Для чего Трувор выделил мне сотню стрелков, и я ещё дополнительно попросил полсотни мужиков с топорами и пилами – будем делать засады, засеки и ловушки на пути врага.

Как только прискакал вестник с донесением о выходе войска из Новогорода – в поход вышли наши ладьи и отправились навстречу неприятелю. Распрощались и мы с нашим городом, поклонились людям, ведь впереди – неизвестность. Надо, на всякий случай, со всеми проститься и попросить прощения.

Как будет идти неприятельское войско, мы знали. Маршрут если и мог измениться, то совсем незначительно – тракт-то был один. Как говорил один известный таксист в одной, не менее известной, комедии: – «А тут одна дорога». Вот на этой дороге, в удобных для нас местах, мы и начали обустраивать места для засад и обстрела, подготавливая удобные пути отхода, обустраивая их разнообразными ловушками и засеками, предназначенными для отсекания преследующего нас неприятеля. До каждого дружинника ещё раз было доведено – ни в коем случае не вступать в прямое столкновение.

Пока мы готовились встретить приближающегося неприятеля, в крепости полным ходом велись подготовительные работы – обновлялись запасы воды и припасов. Проверялись закладки стрел и болтов на стенах. В тех местах, где ещё оставались деревянные крыши, всё срочно проливалось водой, и рядом обязательно устанавливались какие-нибудь дополнительные ёмкости. Сколачивались деревянные щиты и заколачивали окна и двери в домах и мастерских. Постепенно пустели посады, люди, без паники и спешки, собирали свои вещи и перебирались под защиту каменных стен. Кто-то уходил в Кром, а кто-то – прятался за нашими спинами. В нашей крепости командовал Изяслав, а возглавлял общую оборону князь Трувор. К огромному сожалению, мы не успели до конца прокопать подземный ход. Под жёстким присмотром Горивоя и его людей всё делали в великой тайне, вот потому и работа шла очень медленно. Начали копать его поздней зимой, и должен был он соединить две башни – нашу Привратную и Рыбницкую в Кроме. Но прокопали за всё это время только метров триста, потому что ход сразу же укрепляли бутовым камнем на растворе, и оставалось нам прокладывать ещё столько же, если не больше. А без кладки было невозможно копать – песок всё-таки, опасно. По задумкам, ещё проведём отводок от основного хода к храму на горке, и, на всякий случай, один запасной в сторону от реки – пусть будет.

Пока в городе формировали дружины из добровольцев, которых вроде бы хватало, и прикидывали схемы обороны стен, мы потихоньку сближались с войском противника, постоянно высылая ближние и дальние дозоры во все стороны. Предупреждали жителей окрестных поселений, распускали волны слухов о вероломном нападении новгородцев. А вскоре мы столкнулись с первыми беженцами, удирающими от славных новгородских воинов. По их рассказам впереди войска шли наёмники, которые разоряли и грабили все поселения в округе, собирая продовольствие на нужды войска. Ну и не только продовольствие, оставляя после себя безжизненные руины. Пошёл стон по земле Псковской.

Так мы и сближались с противником. Первое столкновение произошло на подступах к очередному поселению, которое должны были навестить наемники. Жители заблаговременно покинули родные дома, напуганные слухами, и справедливо опасались за свои жизни, поэтому мы могли действовать свободно. Дождавшись, пока из леса покажется хвост колонны, а варяги держались кучно – никто не хотел оказаться последним в захвате возможных живых и материальных ценностей, – дали залп и, пока привыкшие к безответным нападениям варяги опомнились, успели выпустить ещё по одному болту. Быстренько отступили на противоположную окраину и, под прикрытием, ушли через поле под защиту леса. Выскочившие за нами в яростном порыве преследования варяги быстро охладели, получив навстречу секущий залп. Не став ввязываться в затяжную перестрелку мы тихо отступили, оставив несколько заранее подготовленных ловушек. Проверять, попался ли кто-то в них – не стали, а поспешили обходным путём подобраться к мерно продвигающейся основной колонне. Заняв загодя оборудованные места, приготовились к стрельбе. Выбранное место представляло привлекательную, но заболоченную поляну, через которую пешему, и тем более конному, пройти можно было с превеликим трудом. Завязнут. Вот мы и засели на краю этой поляны, через которую плавный изгиб дороги был виден как на ладони. В голове рати находилась наиболее хорошо вооружённая и защищённая тяжёлая конница. Вот по ней и пришёлся наш удар. Хлопнули тетивы, прошуршали уходящие болты, а моя сотня уже быстро перезаряжалась. Второй и последующие выстрелы по готовности. А на дороге, тем временем, воцарился хаос. Падение тел и лошадей, дикое конское ржание и крики убиваемых и попавших под копыта людей – всё смешалось в кучу под беспрестанное хлопанье тетив. Паника – страшная вещь. Вот и сейчас она сыграла нам на руку и на беду идущим, как всегда позади, ратникам. Оставшиеся в седле конники попробовали сходу перестроиться и атаковать опушку леса, откуда велась стрельба, но яростный порыв всадников захлебнулся в вязкой жиже. А наши стрелки получили прекрасные малоподвижные цели. Но мы не спешили переносить огонь на завязших в трясине всадников – пока можно было пострелять по колонне. И сработала наша задумка – испуганные кони, потеряв своих хозяев, рванули по единственно свободной дороге, по которой можно было уйти от этих больно жалящих стрел. Они рванули назад… А там торопилась на подмогу услышавшая звуки боя колонна пеших ратников. На дороге началась новая каша. Скоренько достреляв завязших в болоте, мы отошли вглубь леса и быстрым маршем направились к месту следующей засады. По нашим расчётам враг теперь будет очень осторожен, и так же выпустит в стороны разведку и охранение. Поэтому нечего сейчас лезть на рожон – подождём до темноты и атакуем спящий лагерь. Должны же новгородцы встать лагерем, а место, прекрасно для этого подходящее, мы уже за них присмотрели, и не сомневаемся, что наши предположения окажутся верными. Можно пока отдохнуть и перекусить – голодное брюхо вчерашнего добра не помнит. Пока кашеварили и отдыхали, посчитали приблизительное количество потерь у врага. По нашему выходило, что за сегодня мы проредили вражеское войско минимум на полторы сотни подготовленных воинов. А хорошая оплеуха вышла. Да ещё прибавить к этому падение морального духа у противника. Хотя, надо отдать должное, народ тут закалённый, и дух этот у него – стоек. Но всё равно приятно… Думаю, ночью обстреляем лагерь новгородцев и, хотя особенных успехов вряд ли достигнем, дозоры не дадут подойти близко, но нервы потреплем, и дальше они будут держаться всё время настороже, выматываясь от постоянного напряжения. Впрочем, и мы тоже вымотаемся неплохо. Они-то идут хоть по плохой, но всё-таки дороге. А мы кружим по лесу, нарезая заячьи пет

130