Приказано выжить! - Страница 122

122

Столпившийся народ смотрит то на меня, то на канаву, из которой меня выдернули. Оглянулся и я посмотреть, куда это я свалился. Чёткий контур моего тела глубиной сантиметров в сорок. Ничего я провалился.

– Кто меня сюда прикопал? – Спрашиваю у дружинников.

– Боярин, вынесли тебя из храма – сомлел ты там. Положили на травку на солнышко, а ты начал в землю уходить. Таять под тобой землица начала-то … А потом и очнулся ты… Вон волхвы бегут, скажут сейчас что-нибудь умное.

Чувствую себя отлично – сил прибавилось, зрение такое, что у жаворонка, парящего в вышине, каждое перо вижу. Воздух все запахи мне приносит и обо всех рассказывает. Вот и поговорили…

Тут и волхвы набежали, забыв о своём достоинстве и солидности. Подхватили меня под руки и понесли, в буквальном смысле, назад в храм, где и устроили форменный допрос с пристрастием. Будучи в ошеломлении от приключившегося со мной, не стал что-то скрывать и рассказал обо всём, произошедшем со мною в храме, без утайки – пусть сами разбираются. Правда, кое-что добавил из своих знаний о будущем – лишним не будет, а нужное впечатление произведёт и усилит. Свои выводы о произошедшем со мной – пусть при мне так и останутся. И говорить, кто я и откуда – не стоит. Будимир знает и этого достаточно.

Посидев на каменной скамейке и придя в себя, отмахнулся от дальнейших расспросов и вышел на улицу. Прошёл в полной тишине через расступившуюся толпу, и направился в сторону гавани – сейчас мне лучше побыть среди своих. Да и Дрёма уже, наверное, какие-то результаты с торга принёс. Дошёл до пристани, народ не отставал – так и следовал в отдалении, негромко переговариваясь между собой. Увидев такую толпу, на некоторых судах забили тревогу. Пока шёл – меня не покидало ощущение того, что вот захоти я – и сразу могу переместиться к ладьям. Этакое состояние всемогущества. Хорошо ещё, что не вседозволенности. Это так бывает, когда подходишь к краю пропасти, и появляется уверенность, что ты можешь летать как птица. Конечно, если сильно поверишь в это, то обязательно полетишь…. до дна-то точно. Особенно, со вседозволенностью.

Успокоив дружину, подошёл к Мстише.

– Что случилось? Почему все в полном боевом?

– Ты посмотри, боярин, какая толпа народу за вами идёт, и волхвы с ними. Случилось что?

– Случилось. Поговорил с богом в храме, вот народ и не может успокоиться. Видать, давно тут такого не было.

– Как это? – Отшатнулся десятник. Глаза распахнул на пол лица.

– Да шучу я, шучу. Что ты как все – дурака-то включаешь. Скажи-ка лучше, Дрёма пришёл? – Переключаюсь на другую тему.

– Приходил, да опять убежал. Тебя ищет. Да вон он бежит, неугомонный. А что за слово такое – включаешь?

– Это с моей родины поговорка такая. Когда явные глупости делаешь.

– А-а, понятно.

Обернулся. Мимо толпившегося народа трусцой протрясся наш большой торговый человек, добежал до ладьи и, отдуваясь, проговорил:

– Боярин, на острове можно продать наш товар гораздо выгоднее, чем в Данциге. Я уже и с купцами договорился.

– Что тут выгоднее, это и так ясно. Чем дальше от Пскова – тем наш товар дороже. Чем расплачиваться-то будут? Как договорился?

– Серебром рассчитаются. Нам же так лучше?

– Конечно. Молодец!

– Готовы всё забрать. Только, если мы распродадимся, что тогда в Готланд повезём?

– Если всё продадим, тогда и в Готланд не пойдём. Лучше ещё ходку сделать, чем впустую по морю ладьи гонять. Дрёма, тут овец много – надо бы нам шерстяной ткани прикупить. На зиму одежду пошьём. И – нам свинец нужен. На две новых ладьи. Ищи и договаривайся. Только поспеши. Как все вопросы решишь, так сразу и отчалим.

Дрёма развернулся и заторопился назад, а я забрался в каюту. Надо мне спокойно подумать, случившееся со мной проанализировать. Напрягло меня очень то, что я в землю, почти по самые уши ушёл, и вот это меня сильно озадачивало. Придём домой, и, если не свяжемся с продажей драккаров пиратам – срочно к Верховному. Пусть растолковывает. Да и Перун обещал со мной там поговорить.

Улёгся на койку, прикрыл глаза – и завертелось, закружилось перед глазами воспоминание о сегодняшнем посещении храма. Нет, надо уходить отсюда, а то волхвы покоя не дадут.

На палубе загомонили. Радостно-возбуждённым голосом прорезался через шум Дрёма, протопал ногами и, спросив разрешение, просунул голову в дверь:

– Боярин, покупатели готовы забирать товар. Не передумал? Будем всё продавать, или оставим половину для Готланда?

– Неверно ты, Дрёма, приоритеты расставляешь. Что значит – покупатели готовы забрать товар? Это в корне неправильно. Правильно будет сказать, что покупатели готовы сначала полностью с тобой рассчитаться! А потом уже могут забирать товар.

– А-а, ну так-то, да. Точно! Покупатели готовы рассчитаться за весь товар! Будем всё продавать?

– Дело купеческое. Вот ты и решай, как нам будет удобнее и выгоднее.

– Боярин, тогда я всё продаю. Что мы будем почти впустую, да ещё и на двух ладьях, моря бороздить? Лучше быстрее домой вернёмся, загрузимся и ещё ходку сделаем.

– Уговорил, купец языкастый. Продавай. Да передай всем. Как расторгуемся, так сразу домой пойдём. Пусть готовятся к отходу. Да про задание моё не забудь. Как всё исполнишь, так и выходите в море.

Вот теперь правильно мыслит. Мои думки быстро перенял. Да и ладно, лишь бы польза была.

Дрёму как ветром сдуло, на палубе закопошилась дружина, послышались невнятные звуки скорых сборов. Надо бы выйти наверх и проконтролировать выгрузку. Как только появился на палубе – над толпой народа, так и не ушедшей с берега, раздался радостно-восторженный выдох. Не-е, надо быстрее тикать отсюда. А то ведь могут в храм утащить и идола из меня сделать.

122